Похождения золоченой кровати

Вы спали или хотя бы сидели когда-нибудь на золотых кроватях? Я – тоже нет. А вот весь персонал МВД, допущенный к процессу покупки кровати для гостевого дома, наверняка не упустит возможность немного попрыгать на уникальном предмете мебели

Постельная драма

История проста. В августе ушлые журналисты обнаружили на сайте, где публикуются заказы госучреждений на товары и услуги, заявку МВД, в которую входила кровать ориентировочной стоимостью 4,5 миллиона рублей. Декоративные элементы должны быть покрыты тонким слоем (24 карата) золота высшей, 999-й пробы. Разразился скандал.

Отвечать пришлось генералу Грибакину, которому выпала нелегкая доля возглавлять пресс-службу МВД. Он объяснил, что к нашей милиции приезжает много высоких гостей, по протоколу их надо селить в шикарных номерах пятизвездочных гостиниц, а это очень дорого. Вот и решили в МВД отремонтировать собственный гостевой дом и обставить его соответственно. А чистоту намерений заказчика демонстрирует как раз размещение заявки на открытом всем ветрам интернет-сайте.

Все по уму. Протокол есть протокол, да и перед заморскими гостями на Руси издревле старались в грязь лицом не ударить. Кое-что, правда, заставило усомниться в искренности генерала – он сказал, что ни о каком золоте речь не шла, будет лишь фольга «под золото». Фольга, между прочим – это и есть тонко раскатанный металл. Золотая фольга называется также сусальным золотом. О нем и шла речь в заявке. Но генералы не обязаны разбираться в подобных тонкостях.

На днях конкурс за право поставить в МВД элитную кровать признан несостоявшимся: из трех подавших заявки фирм по формальным причинам отсеяны две. С третьей заключен договор на скорую поставку мебели. История закрыта. С кроватью, но не со служилым людом.

Жрецы гостайны

Вы никогда не задумывались, зачем вообще нужны чиновники? С одной стороны, они – не власть, скорее даже наоборот. Вот я – свободный человек. Захочу – принесу чиновнику бумаги на подпись, не захочу – обойдусь как-нибудь. А он не свободен. Он обязан принять мои документы, проверить их, завизировать, автограф дать, да еще и вести себя со мной вежливо и терпеливо.

Но в то же время чиновник и не народ. Он не народ даже дома на кухне. Он – избранный, посвященный, жрец, который хранит тайное знание о чем-то высшем. Тот же генерал Грибакин, например. Он – стопроцентно бюджетный человек. Получает неплохую зарплату из бюджета, который складывается из налогов (их платим мы) и пошлин (они тоже отражаются на наших карманах). Его должность – сообщать н ароду о том, как его ведомство выполняет свою работу. Вот уж кому сам бог велел спокойно поведать миру о том, как МВД экономит бюджетные деньги, как оно не допускает их утечки в карманы гостиничных воротил. Это же не что-то постыдное, а напротив – нормальное, достойное ведение хозяйства.

Но жрец не может просто так сказать о том, что творится среди посвященных. Только под нажимом журналистов, практически ночью под одеялом на золоченой кровати, он раскрывает страшную милицейскую тайну. И уже не очень хочется верить.

И это руководитель пресс-службы. Что же сказать о других чиновниках, на которых не возложена столь тяжкая профессиональная ноша? По закону, правда, все они обязаны обеспечивать граждан информацией по их роду деятельности, но чего стоит закон перед кастовым чувством! Самый плюгавый российский чиновник – это Мальчиш-Кибальчиш на страже военной тайны. Он, может быть, и делает что-то очень полезное для людей, но поведать об этом не вправе. Кожух государственной машины должен быть завинчен на все гайки.

Посмотрите на стенды в государственных учреждениях. Изначальное предназначение этих шедевров дизайна – облегчить вам жизнь. Но чиновник не готов так легко расстаться с эксклюзивным правом на знание: вся справочная информация подается в максимально неудобном виде. Кто, стоя в толпе таких же страдальцев, не списывал длиннейшие ряды цифр с образцов квитанций, тот никогда не поймет, что такое русский бюрократ.

Сановная гордость отечественной бюрократии в новом веке росла не по дням, а по часам. Каждый «прыщ» (выражение Ю. Лужкова, немало сделавшего для укрепления и развития столичного полувластного аппарата) чувствовал себя причастным к великим делам подорожания нефти, создания Стабфонда, борьбы с бедностью – и знал, что если поведать что-то посторонним, прекрасное будущее может не наступить.

Эти люди давно уже существуют для самих себя. Они убеждены, что их штамп на моей бумажке символизирует их силу и значимость. Хотя на самом деле он нужен лишь для того, чтобы удостоверить: все тут написанное верно, данная сделка с недвижимостью соответствует закону. Ничего более. У них даже нет права этот штамп не поставить, если все действительно в порядке. Но сакральный момент выдачи разрешения, справки, свидетельства, да хоть от мертвого осла дырки – превыше всего.

Бывших чиновников не бывает. Однажды познавший истину фиолетовой печати никогда не забудет это чувство. Несчастный класс, призванный обслуживать нас, но по иронии судьбы ставший нашим господином.

Они даже пишут законы, призванные облегчить нашу с вами жизнь – так, как они эту жизнь понимают. И даже видят эффект от принятого, и принимают еще и еще, чтобы видения стали ярче и отчетливее. Не смейтесь над ними, не плюйте им вслед и не вытаскивайте из уютной колыбельки матрицы в суровую реальность. Все равно они не изменятся. Приводить в стыд без надежды исправить – напрасная жестокость.

* * *

Когда текст был уже практически написан, поступила информация, что Генштаб вообще упразднил пресс-службы родов и видов войск, оставив для общения с журналистами одну-единственную пресс-службу, напрямую подчиненную министру обороны. Урок разговорчивых коллег из МВД пошел впрок.

Да, а что же сусальная кроватка? Интуиция подсказывает мне, что через годик-другой-третий она благополучно рассосется – будет списана ввиду поломки, после чего найдет свое место в доме какого-нибудь из чинов МВД, близких к закупочной службе. На этом и опустим занавес. Заглядывать в чужие спальни – дурной тон.